Мой брат принес домой новенький собачий ошейник, пахнущий кожей и с магазинной биркой.
— Так, этого не будет никогда! Собаки еще только в нашем доме не хватало! – строго сказала мама.
Брат молча прошел в комнату и повесил ошейник над своей кроватью. Получилось здорово.
— Где ты взял деньги? – спросил папа.
— Накопил. Три месяца откладывал помаленьку…
— Понятно. Значит, наш младший сын уже три месяца мечтает о собаке. – Развел руками папа.
— Я тоже мечтаю! Я тоже мечтаю о собаке! Уже целую неделю мечтаю! Даже нет, восемь дней! – встрял в разговор и я.
Это была неправда. О собаке я мечтал всю свою жизнь, с самого рождения. Но ведь не я же, втайне собирая деньги, которые родители дают на завтраки в школе и всякие другие пустяки, купил в конце концов великолепный новенький ошейник из желтой кожи и с заклепками. Я не мог обидеть моего брата и потому сказал всего про восемь дней!
— Мечтать не вредно, – согласилась мама.
Потом мы, как всегда, делали с братом уроки. Он свои, чепуховые, за третий класс, а я – серьезные, на сложение простых дробей. И время от времени поднимали головы от тетрадок и поглядывали на собачий ошейник, который висел над кроватью брата.
— В прошлом месяце было тридцать дней? – вдруг начал вспоминать я.
— Нет, тридцать один! Значит, завтра будет девяносто три дня, как ты мечтаешь о собаке!
Брат мой в ответ угрюмо засопел.
— А если к твоим дням прибавить девять моих, то получится сто два дня несбыточной мечты! – подсчитал я.
— Да уж, – печально вздохнул наш папа. Он сидел в кресле с газетой и все слышал.
— Несбыточные мечты… – повторил папа мои слова. – Такого не бывает. Если мечта правильная, она обязательно сбудется.
А в субботу наш папа куда-то надолго ушел с утра. Вернулся и сразу же позвал всех нас в прихожую.
— Вот… – сказал папа смущенно, когда мы собрались. – Я сложил три числа, и получилось, что мы мечтали об одном и том же тридцать четыре года, три месяца и одиннадцать дней… Это по состоянию на сегодняшнее утро!
Сказав так, папа осторожно распахнул пальто и вытащил из-за пазухи серого лохматого щенка с черными сверкающими глазенками.
Мы с братом онемели и остолбенели до такой степени, что даже не закричали «ура».
Наша мама как-то странно посмотрела на папу. Он так и продолжал стоять в распахнутом пальто, прижимая щенка к груди.
— Прибавь еще двадцать семь лет… к мечте, – вдруг изменившимся голосом попросила мама.
— Нет, пожалуй, двадцать восемь!…
Мама открыла шкаф и достала из самой его глубины запрятанную когда-то синюю собачью миску.
